Ныне в Израиле развернулась очередная дискуссия светских с ортодоксальными. Поводом на этот раз послужило решение муниципалитета Тель-Авива пустить в городе общественный транспорт по субботам и праздникам. Страсти накалились вплоть до того, что подобный шаг может расколоть правительственную коалицию.
Мэрия Тель-Авива поставлена в условия защиты своих прав от посягательства религиозных людей(как и весь светский сектор) и она не может действовать иначе. Потому как иного выхода в дилемме: чьи права будут соблюдаться - светских или религиозных - не существует. Либо права одинаковы для всех, либо одна часть настаивает на приоритете своих прав. И эту борьбу за равноправие рано или поздно надо будет доводить до логического завершения. Решение вопроса, как и всех споров светских и религиозных в Израиле, лежит в решении дилеммы - каким быть государству: еврейским или демократическим? Можно не ездить по субботам по ультроортодоксальным кварталам - это одно. Но так, чтобы вообще не ездить по всей стране в субботу на автобусах - это уже совсем другое и является прямым нарушением прав значительной части общества.
Можно дать иудаизму право развиваться в определенных границах общественного спектра, но закрепить за ним гегемонию на истину и статус единственной государственной религии - это уже совсем другое. Это - антидемократично.
Пора наконец-то понять, что демократия - это равенство всех перед законом: и мы либо строим национальное государство, либо демократическое.
Особо пылким евреям следует напомнить, что галахическое понимание еврейства (по маме), принятое в государстве Израиль, идет в разрез с танахическим (где еврейство определяется по состоянию Завета со Всевышним и не является национальностью, но статусом духовности).
Таким образом, истинное еврейство (как духовное состояние) не противоречит демократии, но зато еврейство, считающееся по Галахе - прямое нарушение заветов Торы и неизбежно становиться преткновением для развития страны.
Вы - либо духовный человек (и тогда вы заинтересованы в исполнении заповеди: люби ближнего, как самого себя, то есть, в том, чтобы ваш ближний имел равные права с вами), либо - не духовный и тогда ваши интересы - религиозные, национальные, экономические и пр.) будут противоположны интересам вашего ближнего. В этом - суть конфликта ортодоксальных и светских кругов в Израиле.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Многим наверно известны неопровержимые ортодоксальные аргументы...
Например: один из них - камнем в голову... Комментарий автора: Это еще не самый страшный "аргумент". На прошлой неделе на Храмовой горе были беспорядки, такие, что даже израильские военные там пострадали. Вот - из ленты новостей:
24 февраля 2012. В пятницу после окончания молитв в мечетях на Храмовой горе вспыхнули массовые беспорядки, в которых приняли участие сотни мусульман. Полиция применила для разгона толпы шумовые гранаты.
Сообщается, что легкие ранения получили 11 полицейских и 15 участников беспорядков. Четверо нарушителей закона арестованы.
Рост напряженности на Храмовой горе стал ощущаться в последние две недели — после того, как правые активисты расклеили в окрестностях листовки с призывом к евреям подняться на Храмовую гору и очистить святое место от мусульман.
Полиция, зная о вероятных волнениях, несла службу в усиленном режиме, но и в эту пятницу пропускала мусульман на Храмовую гору без ограничений.
В Хевроне в пятницу состоялась демонстрация левых активистов и палестинцев в преддверии отмечаемой в субботу 18-й годовщины бойни в Пещере Праотцев, устроенной Барухом Гольдштейном. Службы безопасности применили против демонстрантов слезоточивый газ.
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
